Вино и поэзия: история страсти
Да будет день! — и тусклый день туманный
Как саван пал над мертвою водой.
Взглянув на мир с полуулыбкой странной:
- Да будет ночь! — тогда сказал другой.
И отвернув задумчивые очи,
Он продолжал заоблачный свой путь.
Тебя пою, родоначальник ночи,
Моим ночам и мне сказавший: будь!
(М. Цветаева)
Так появилась Лилит, чтобы принести в мир страсть и соблазн.
Она — первая женщина, созданная одновременно с Адамом. Она не захотела признать главенство мужа и покинула его, за что была превращена в демона, соблазняющего мужчин по ночам. Эта интерпретация мифа возникла в пору торжества мужского шовинизма, очень уж велико было желание мужчин переложить ответственность за грех на соблазнительные женские плечи. Коварная Лилит сбрасывает покрывало за покрывалом, искушая жарким словом, затуманенным взглядом, неожиданной мудростью, соблазнительным движением бедер, легким прикосновением горячих ладоней…
Соблазн многолик, но всегда ему имя – Женщина.
В жилах всех дочерей Евы пульсирует толика горячей крови Лилит. И добродетельная скромница, и сдержанная умница нет-нет да сверкнет из-под ресниц опасным ведьмовским зрачком: и пропало Адамово племя…
Разве не женщина размяла в тонких пальцах винную ягоду, давая соку стечь и забродить? Разве не она поняла душу вина, дала ему дышать и наполнила первую чашу для мужчины?
Колышется в чаше темная тяжелая влага с рубиновой искрой на дне, и обретает глубину мир, и душа способна объять его весь. И рождаются строки:
Среди гурий прекрасных я пьян и влюблен
И вину отдаю благодарный поклон.
От оков бытия я сегодня свободен
И блажен, словно в высший чертог приглашен.
Великий и лукавый восточный мудрец Хайям познал тайну вина: вино уводит сознание за рамки бытия и помогает обрести Истину.
Может быть, именно это сакральное свойство вина привлекало людей издревле, а может быть и способность взвеселить душу, согреть сердце, собрать друзей в тесный кружок за хмельной чашей, – только искусство виноделия вросло в историю человечества корнями, длиной более 7 тыс. лет.
Солнце оплавляет горные склоны, согревает каменистую почву до самых сокровенных глубин. Здесь страдает лоза, наполняя теплом и светом винные ягоды.
«Цвет красивый, насыщенный, плотный рубиновый… Аромат сложный, богатый цветочно-плодовыми тонами черной смородины…» – так опишут сухое красное вино в туристических проспектах. А поэт скажет:
Виночерпий! Расплавленный лал принеси!
В раскаленный полдень милосердный глоток легчайшего «Кокура» или задорного молодого «Каберне»– что может быть отраднее! А ночь под огромными звездами, овеянная сладким ароматом старой золотой мадеры, когда блестят зазывно глаза подруг! Под звон цикад вспоминается незабвенное:
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы…
Наш гениальный соотечественник знал толк и в «науке страсти нежной» и в питие, и отдавал предпочтения шампанским винам, именуя французское Аи «поэтическим». Любовная страсть и вино часто вдохновляли его волшебное перо:
Дни любви посвящены,
Ночью царствуют стаканы,
Мы же — то смертельно пьяны,
То мертвецки влюблены.
Служители муз, как никто другой, инстинктивно находят единый источник, питающий вдохновение. Женщина, поэзия и вино сливаются в единое произведение искусства. Даже непостижимая и таинственная эстетика японской танка находит отклик в душе европейца:
Ты пьяна
Возлежишь на ложе
Жемчуг на груди перебираешь
Не мыслишь дня без удовольствий
Тело твое словно кошка…
Метафора страсти, метафора искуса, которому нет сил и желания сопротивляться, творение света и тьмы – Лилит. Она же Ева, Суламифь, Мессалина, Беатриче, Маргарита, Клеопатра, она же…
…а нежная смуглая (или лилейная?) искусительница все продолжает дозволенные речи:
Я — страсть твоя, воскресный отдых твой,
Твой день седьмой, твое седьмое небо…
Автор - Марина Зозуленко
На эту и другие темы
Случайные записи
